Этому фильму в будущем действительно грозит стать легендой, потому что в нем многое было впервые, почти революционно для нынешних времен. Да-да, именно впервые в «кривозеркальном» Роскино с 1989 года было показано… Впрочем, давайте вернемся к этому чуть позже.

А сейчас несколько слов об антураже просмотра.
Один из наших долларовых миллиардеров Кузяев (Хузя), внешне — двухметровый дрищ, но жесткий бычара внутри, неожиданно расщедрился и подарил родному городу бесплатный просмотр этого фильма в шести районах; одна из давних и почти забытых подруг неожиданно вспомнила обо мне и предложила один билет в «Россию» на 21:00 в последнем ряду, так любимом нами когда-то, но забыла упомянуть при этом, что второй билет она застолбила за собой.

…Подъехав к кинотеатру, я был поражен тем, что у меня впервые за последние двадцать лет спросили лишний билетик!
Оторопев, я почти впал в прострацию, и потому без лишних слов воспринял инфу, что весь фильм мне грозит бороться с пышным женским бедром и его форштевнем – твердокаменным коленом, гладким и убойным, как пушечное ядро. Но бороться не пришлось – фильм захватил даже эту женщину, бесконечно далекую от спорта вообще, и от хоккея в частности.

…В фойе, возле бара заметил смотрящего по району Демида, мирно беседующего со своими двумя телохранителями, и, что очень странно, сегодня он обошелся без троицы своих закадычных хабалок, без которых обычно – никуда, хоть на разборки, хоть в прокуратуру. Что он-то здесь делает? Уголовный бобро-хряк решил на часик «слиться с народом»? Чушь какая…

Краевые парламентарии, чиновники средней силы, менты от майора и выше, топ-менеджеры, «галеристы», квартет местных «звездулек»… блин, а народ-то где? Ну, если за народ принять аморфную стайку креветок и коньков из так называемого «офисного планктона» — то да, присутствует.
Ан нет, ошибся – войдя в зал, увидел, что народ уже расселся и нетерпеливо хрумкает поп-корном: реклама-то была мощная, почти как у Михалковского «УГ-2», а потому люди почти две недели жили ожиданием и боязнью разочарования.
Приветственно помахал рукой десятку работяг с ТЭЦ-14 – знакомые всё лица, свои, корневые люди.

…Что запомнилось?
Блестящая игра актеров: Козловский, Меньшиков, Меньшов, Борис Щербаков, Нина Усатова, Роман Мадянов и другие, незнакомые или забытые мною, жили «в образе», не фиглярничали, похоже, режиссер (как же его фамилия, черт?) на совесть потрудился, до седьмого пота, до выжимания маек — даже участниками массовок.
…Когда в фильме зазвучал гимн СССР, зал встал. Не буду врать – не в единодушном порыве, были и те, что недоуменно и почти демонстративно остались сидеть, но их было так мало, что на миг они мне показались дырками от выбитых зубов.

…Впервые людям показали обычных мэнов, советских неприглаженных мужиков. Не рефлексирующих дрищей с псевдофилософскими рассуждениями обо всем на свете и одновременно ни о чем, не стероидных суперменов, что мочат все, что шевелится, и не офисных хлыщей, упорно отращивающих двуягодицы в неуёмном желании срубить процент, а… Ну вы поняли.
И что очень важно – показали обычных и нормальных женщин, а не готяшек, эмочек, стервозных хамочек, рефлексирующих блядей, многострадальных проституток и прочую публику.

…Впервые вожделенный заокеанский Запад был показан не раем, а именно тем, чем он тогда являлся – чужеродным и враждебным. И канадцы явились в фильме не благородными рыцарями, несущих к нам демо-либерные ценности, а хорошо тренированными животярами с заросшими космами, с модными в 70-х годах баками, жующими бесконечную жвачку и смотрящими на нас глазами Фила Эспозито, который исправно подличал против наших ребят, втихую и откровенно.

…Впервые «Расея-фильм» показала советского человека, который никогда не сдаётся и умеет преодолевать любую боль — ради высшей ценности.
Харламов… Козловский здесь просто гениален в том, что не стал перебарщивать с рефлексиями, решил не педалировать «богатый внутренний мир», и удержался на грани, которая удерживает актера в роли человека, а не плакатного героя.
… Партиец (Меньшов) как бы вскользь называет Тарасова сталинистом. Прикинули? Положительного героя в современном российском фильме назвали сталинистом. Гм. Значит, тот бывший хоккеист из пивбара в Новоконьково не соврал тогда.

…Может, кто и не знает, но этот матч, который мы выиграли со счетом 7:3, смотрели и в зонах, причем вертухаи и зэки сидели в клубах рядом, и когда прозвучал финальный свисток, бросились обнимать друг друга.
Седой Демид, носящий семь куполов на спине, сказал после сеанса, когда мы столкнулись на выходе: «Афанасий, ты понимаешь, я тогда в первый и последний раз в жизни обнимал мента, как человека… бля!»
Да, это было единение.
Что сейчас заставит урку обнять полицая?

…Тогда газеты писали: «Канадцы в открытую охотились за Харламовым. Такой, с позволения сказать, хоккей чужд нам. Именно поэтому наши спортсмены не отвечали им тем же и в Торонто и в Москве. Особенно грубо играл Фил Эспозито. Если грубость — технический принцип канадских профессионалов, то это подрывает основу спортивного соревнования».
Правильно писали – тавгаи сейчас весьма востребованы в российском хоккее. О чем это говорит?

…Через полчаса после начала фильма я впервые забыл о своей привычке высматривать косяки и ляпы — «Легенда № 17» меня вышибла из столь привычного седла.

…А широкобедрую подружку я все же отблагодарил. Стоило того, стоило.

И еще кое-что о Харламове:
— Кен Драйден (после 1-го матча Суперсерии-72): «Именно Харламов надломил нашу могучую команду, снял вопрос о победителе. Я такой игры нападающего больше не видел».

— Харламов был искренним и честным человеком, достойно вёл себя в том числе и тогда, когда случались неприятные игровые эпизоды. Во время матча против «Химика» в Лужниках Валерий в пылу борьбы нанёс удар кулаком по лицу своему сопернику Владимиру Смагину (с которым вместе играл ещё в Чебаркуле). Судья удалил Харламова на 5 минут, что было редчайшим случаем. Харламов затем потратил почти целый день на то, чтобы разыскать Смагина (который весь день был в разъездах), и извинился перед ним.

— Харламов был весёлым и музыкальным человеком. Любил советскую эстраду и больше всего песню в исполнении Дана Спэтару «Пой, гитара» (с рефреном «От зари до зари»). Музыкальный слух Валерию перешёл от матери, которая очень любила петь на родном языке и обожала песни в исполнении Лолиты Торрес (особенно из фильма «Возраст любви»).