Сценка из провинциальной жизни.
Ей было лет пятнадцать, когда Лиза вдруг поняла, что не хочет больше жить.
Эта худенькая и невысокая девушка-подросток ничем не отличалась от своих ровесников, разве что шикарные волосы бронзового отлива вызывали небольшую зависть у подруг, но и только, поскольку во всём остальном она была абсолютно невзрачна и банальна.
Обожала всё то же, что и подруги, не принимала те же вещи, не любила говорить о неприятном, вместе со всеми ходила на “разборки” со нестандартными, весело прихлебывала пивасик из горла на остановке, часами висела в любимой соцсети, болтая с “крутыми” чуваками, исправно бесила училок, с боем прорывалась на концерты рокеров, с легким пренебрежением относилась к своим старикам и издевательски хихикала, когда отец под субботнюю чарочку пытался обнять мать за талию…
В общем, ничего такого в ней не было, что стоило бы и пяти строк…

… В доме что-то вдруг произошло, а что именно — рыжая Лиза поняла не сразу.
Только через пару дней она заметила, что глаза матери постоянно на мокром месте, а когда соизволила поинтересоваться, то выяснилось что отец ушел на войну.
— Какая на хрен война, ты чо, мать? — опешила девчонка.
Услышав то, что каким-то образом прошло мимо её жизни, она помчалась к своим подругам; те сперва тоже озадаченно помолчали, затем фыркнули и вновь вернулись к обсуждению более насущных проблем в виде новых рюшечек и финтифлюшек.

… Когда хоронили то, что осталось от отца, народа почти и не было, только ближайшие родственники, да и то не все — дальние не приехали.
Лиза еще с месяц пыталась вырваться из паутины полусонного и вечно жующего равнодушия, окутавшей её город.
Затем поднялась на крышу своей девятиэтажки и, о чем-то думая на ходу, сосредоточенно и спокойно шагнула в пропасть.

… Её долговязый чернявый бой-френд Дюша в это время старательно выводил битым красным кирпичом красивую надпись на асфальте: “Я love you, Рыжая!”.
Когда он заканчивал выкладывать восклицательный знак, позади что-то тяжело шмякнулось.