— Проходите, молодой человек, присаживайтесь.

Я зашёл в кабинет и осмотрелся. Мутно-сиреневые обои на стенах, стол аккурат около окна, справа, возле стола, на стене висит портрет. По-видимому, уважаемого человека, раз уж его морду лица в рамках на стену вешают. Для краткости, назовём его — портрет — Адольфом.

— Как вас зовут? — спросила хозяйка кабинета, Юлия Игоревна.
— Сурен Ашотович.
— Ну что же, Сурен Ашотович, мы можем предложить вам работу. Правда, я сомневаюсь, что она вас устроит. — Юлия Игоревна с какой-то странной грустью в глазах посмотрела в мою строну, и, вздохнув, продолжила, — мы можем отправить вас в Чашники, Верхнедвинск или Толочин. Правда, как мне кажется, вам это вряд-ли интересно.

Адольф с плаката посмотрел на меня с осуждением. Я, слегка поёрзав в кресле, взглянул на свою старую «монтану», улыбнулся и уставился в окно, делая вид убитого несчастьем человека, груз проблем которого сравним с внешним долгом Украинской хунты. Кажется, Адольф, понаблюдав за происходящим, успокоился и стал с интересом изучать прохожих. «Интересная, наверное, у него жизнь» — подумал я.

— Пожалуй, меня вполне устраивает вариант с Верхнедвинском.
— Что правда?! — недоумевая спросила Юлия Игоревна
— Правда.

Кажется, Адольф с портрета ухмыльнулся своей победе. Ну ничего ничего, мы ещё посмотрим что у кого из ширинки торчит. Юлия Игоревна, тем временем, распечатала целую пачку разношёрстных бумаг, и начала заполнять анкету.

— Нам, понимаете, нужно с каждым работником провести анкетированное. Своеобразный тест на сообразительность, смекалку там. Вдруг вы нам не подходите?
— Вы всерьёз полагаете, что ответы кандидата на банальные вопросы, которые могут быть заведомо ложными, кстати, способны рассказать вам какую-либо информацию о его профпригодности?
— Нет. Но это обязательно нужно сделать.
— Окей, давайте. — сказал я, поудобнее разместившись в кресле.

Театр абсурда, со стороны, всегда выглядит замечательно поставленной пантомимой. Правда, ровно до того момента, когда кто-то из зрителей не вспомнит, что у любой пьесы, равно как и другого театрального действа, есть свой собственный, давно всем известный сюжет.

— Сурен, какую книгу вы прочли последней?
— «Искусство войны» Сунь Цзы.
— А перед ней?
— «Трактат пяти колец» Миямото Мусаси.
— А перед этой?
— «Дао Дэ Цзин», Лао Цзы.
— Вы надо мной издеваетесь?
— Я отвечаю на поставленные вопросы. Если вам угодно, можете поиграть со мной в города. Столица Польши, например, Варшава. А вот столицу Буркина — Фасо я вам точно не назову, и вы выиграете.

За окном, тем временем, прогуливался обыкновенный гражданин. Разглядывал, гад такой, молоденьких женщин в декольте. Я переглянулся с Адольфом, и мы, слегка посоветовавшись, пришли к взвешенному решению, что с фантазией у парня всё в полном порядке. Что, впрочем, не отменяет того факта, что шпион с него получился бы никудышный. Прямо как с Нео в одной известной картине брата и сестры Вачовски.

Покуда мистер Андерсон задавался выбором между красной и синей таблеткой, я для себя отметил, что вне зависимости от выбранной таблетки, для нашего героя, в принципе, результат будет один и тот же. Так что ценность момента всегда заключёна в нём самом.

Верхнедвинск так Верхнедвинск.

— Сурен Ашотович. Я, конечно, стесняюсь вам это говорить, но имидж ваш придётся изменить.
— Да, пожалуй настала пора.
— Вы не принимайте близко к сердцу.
— Нам некого больше пасти.
— В смысле?
— По ветру в день. По метру в день. Песня есть такая. «Расти, борода, расти» называется.

В соседнем кабинете, спустя некоторое время, собрались многоуважаемые господа, да говорили про мою скромную персону.

— Интересный человек. — сказал один многоуважаемый другому, — Интересный.
— Берём? — ответил тот
— А это уж как он сам надумает. Сроку ему до понедельника.

И лишь Адольф, глядя в бесконечную череду витебских подворотен, понимающе улыбался. Кажется, в последний раз.