О "подойти к белорусизации с религиозной стороны"
Я неторопливо и весьма осторожно оцениваю процесс белорусизации (читай: распознания себя в себе жителя и гражданина Беларуси). Неторопливо и осторожно, т.к. считаю, что любые околополитические решения должны созреть у мужчины лишь тогда, когда он, по Бродскому, «научится варить борщ», т.е. не раньше 75 лет.
Т.е. да, стойкое убеждение, что носителем национальной идеи в Беларуси может быть доживший до 75 лет белорус. И тут, оговорюсь, без гендерных упреков, так как просто применительно к женщинам я высказать не могу ничего вообще, ну просто по еще большему незнанию.
Поводы для моего наблюдения следующие: в этом году две крупнейшие церкви в Беларуси издали каждая по своему собственному переводу Нового завета. Если православное издание еще кое-как презентовалось в прессе — и то любителям словесности да епархиальных новостей, то католическое, на мой взгляд, обнаружило еще меньший медиа-отклик. Хотя и временный разрыв может служить тому причиной, а не мое поспешное сравнение. Тем не менее 500-летие отмечено, мероприятия проведены, один молодой пастор пробежал 500 км в течение недели по Минску по этому поводу, но тема белорусского языка и белорусской религиозности не раскрыта.
Белорусский язык в религиозной жизни?
Помимо очевидных миссионерских поводов я покамест не могу назвать иных причин для стационарного существования в реальности содержимого вопроса. Будучи чтецом в одном из витебских храмов я, помнится, по просьбе настоятеля зачитывал с амвона ежегодные поздравления патриарха или экзарха по случаю Пасхи или Рождества на белорусском языке. Это не было постоянной практикой, скорее стихийной. Воспоминания об этих случаях самые различные: к примеру, рождественские поздравления требовали напряжения декламаторских усилий, т.к. не споткнуться на многократных «ждж» в «ражджастве» — действительно непросто. Длинные праздничные службы в тесном помещении делали свое дело — и все эти поздравления и при более выгодных условиях смазаны, а уж в условиях более жестких переживаются вовсе на автопилоте.
Прямой миссионерский мотив прослеживался и в публикациях свидетелей Иеговы, изданных на белорусском языке. Моей жене руководство местной общины предложило поучаствовать в пробных миссионерских мероприятиях по раздаче таких брошюр. В ее робких попытках освоения чуже-родного языка я даже прикупил ей белорусско-русский словарь. Востребованным он не стал, как и пробы оказались безуспешными. Сказала, что незначительным успехом белорусскоязычные брошюры могли пользоваться у части минских студентов да небольшой группы тамошней интеллигенции. И то в силу эффекта неожиданности. А в Витебске эффекта не вышло.
Да, и возвращаясь к началу, т.е. к заглавным событиям — переводам НЗ на белорусский язык, выполненных в этом году. Не знаю, что там с католическим — а вдруг мои печальные прогнозы напрасны? Но в отношении православного перевода действительно вырисовывается картина совпадения адресата с инициативной группой его создания — проще говоря, членов прихода Свято-Петро-Павловского собора г. Минска.
Подлейте, пожалуйста, аргументов: развейте мои опасения или до конца разрушьте мои иллюзии. Буду весьма признателен.
Т.е. да, стойкое убеждение, что носителем национальной идеи в Беларуси может быть доживший до 75 лет белорус. И тут, оговорюсь, без гендерных упреков, так как просто применительно к женщинам я высказать не могу ничего вообще, ну просто по еще большему незнанию.
Поводы для моего наблюдения следующие: в этом году две крупнейшие церкви в Беларуси издали каждая по своему собственному переводу Нового завета. Если православное издание еще кое-как презентовалось в прессе — и то любителям словесности да епархиальных новостей, то католическое, на мой взгляд, обнаружило еще меньший медиа-отклик. Хотя и временный разрыв может служить тому причиной, а не мое поспешное сравнение. Тем не менее 500-летие отмечено, мероприятия проведены, один молодой пастор пробежал 500 км в течение недели по Минску по этому поводу, но тема белорусского языка и белорусской религиозности не раскрыта.
Белорусский язык в религиозной жизни?
Помимо очевидных миссионерских поводов я покамест не могу назвать иных причин для стационарного существования в реальности содержимого вопроса. Будучи чтецом в одном из витебских храмов я, помнится, по просьбе настоятеля зачитывал с амвона ежегодные поздравления патриарха или экзарха по случаю Пасхи или Рождества на белорусском языке. Это не было постоянной практикой, скорее стихийной. Воспоминания об этих случаях самые различные: к примеру, рождественские поздравления требовали напряжения декламаторских усилий, т.к. не споткнуться на многократных «ждж» в «ражджастве» — действительно непросто. Длинные праздничные службы в тесном помещении делали свое дело — и все эти поздравления и при более выгодных условиях смазаны, а уж в условиях более жестких переживаются вовсе на автопилоте.
Прямой миссионерский мотив прослеживался и в публикациях свидетелей Иеговы, изданных на белорусском языке. Моей жене руководство местной общины предложило поучаствовать в пробных миссионерских мероприятиях по раздаче таких брошюр. В ее робких попытках освоения чуже-родного языка я даже прикупил ей белорусско-русский словарь. Востребованным он не стал, как и пробы оказались безуспешными. Сказала, что незначительным успехом белорусскоязычные брошюры могли пользоваться у части минских студентов да небольшой группы тамошней интеллигенции. И то в силу эффекта неожиданности. А в Витебске эффекта не вышло.
Да, и возвращаясь к началу, т.е. к заглавным событиям — переводам НЗ на белорусский язык, выполненных в этом году. Не знаю, что там с католическим — а вдруг мои печальные прогнозы напрасны? Но в отношении православного перевода действительно вырисовывается картина совпадения адресата с инициативной группой его создания — проще говоря, членов прихода Свято-Петро-Павловского собора г. Минска.
Подлейте, пожалуйста, аргументов: развейте мои опасения или до конца разрушьте мои иллюзии. Буду весьма признателен.
4 комментария
Никогда и не задумывался над этим: оказывается, белорусский язык (БЯ) — единственный язык из европейских, на который не переведена Библия целиком. Это несмотря на огромные преимущества в книгопечатании и пр., белорусы не имеют целиком переведенного Писания.
И еще о роли БЯ, о к-й я тоже мало задумывался. Белорусы по данным статистических исследований охотно называют БЯ родным, но в вопросах его использования в повседневных коммуникациях или хотя бы его освоения имеют негативное отношение. «Экзистенциальный парадокс БЯ» (Мечковская Н.Б.). Таким образом БЯ для белорусов примерно то же, что и ЦСЯ для православных: его надо сохранять, он служит маркером и центрирующим средством социальной группы, но нет необходимости его изучать, понимать и использовать помимо узких мест приложения.
Это я читаю диссертацию одного иер. Михаила (Самкова), к-я вчера защищалась (должна по крайней мере была, судя по объявлениям) по теории библейского перевода и ее применению к проекту «Новая белорусская Библия».
Из наблюдений: в Витебском православном обществе процент белорусского очень-очень маленький. В религиозной жизни — это Вы имеете ввиду богослужения? В католических храмах службы идут на польском, белорусском и латинском. Хорошо! В православных храмах службы на белорусском тоже есть. по крайней мере были в минске. Если я не ошибаюсь малое время (несколько лет назад) пробовалась такая практика и в Витебске, но не прижилась. Но вот представьте: объявляем позднюю Литургию на белорусском языке. Приблизительную реакцию представить можно.
В Минске в православном обществе белорусский язык есть и работает. Сейчас это не только названный приход, а большее число людей.
Кстати, белорусский язык наиболее близок к ЦСЯ, чем русский. И я читала где-то когда-то, что понимание ЦСЯ у белорусов (были там еще какие-то славяне, но я не помню) более высокое, чем у соседей-братьев.
А вообще, может церковь просто общается с паствой на языке, котором говорит паства? Как во всех странах. На каком языке ты спрашиваешь — на том тебе и отвечают.
Это очень печально, но правда. И к сожалению, похоже, что маркер и центрирующее средство социальной группы совсем не белорусского гражданина((